ЯНА

У Татьяны не было детей. Врач так и сказал: никогда не сможешь родить.

Она долго скрывала правду от мужа, Николая. Боялась.

Но потом скрепя сердце призналась.

— Детей у нас, Коля, нет из-за меня. Доктор сказал.

Ей тогда было 35 лет. Немолодая женщина. У ее ровесниц в деревне по трое-четверо детишек уже было.

Николай, муж ее, был на десять лет старше нее.

— Ну и ладно, — немного подумав, сказал Николай. — Как жизнь сложится, пусть так и будет. Мне с тобой хорошо.

Дома у них всегда было прибрано, ни пылинки нигде.

О Николае Татьяна заботилась как ни одна женщина в деревне. Больше-то ей заботиться было не о ком. Держали они небольшой огородик и десяток кур. Двоим много не надо.

У них была хорошая жизнь. Без нервотрепки и надрыва. Это Николай прекрасно понимал, когда смотрел, как живут другие. То, что у них не было детей, было в какой-то степени хорошо.

Будь что будет.

Они совсем уж было собрались доживать без детей, но жизнь распорядилась по-своему.

Однажды Татьяна шла из соседнего села через небольшой лесочек вокруг неглубокого оврага. Смеркалось.

Как вдруг она услышала то ли писк, то ли скрип откуда-то из оврага…Странный, необычный звук.

Она испугалась. Постояла, послушала. Потом, превозмогая себя, полезла вниз. Любопытство пересилило опасения. Да и потом, задним умом поняла: что-то почувствовала…

Звук иногда повторялся и Татьяна держала направление на него.

Наконец она спустилась в самый низ, в сырость и полумрак. Там протекал небольшой ручеек.

Татьяна увидела полянку с примятой травой, а на полянке, на расстеленной синей мужской куртке… лежал голый ребенок!

Это был совсем еще младенец, новорожденный, красненький. Девочка.

Она открывал ротик и издавала звуки, похожие на хриплое мяукание. Хаотично дергала ручками и ножками. На её нежной кожице сидели несколько десятков комаров.

Татьяна тут же схватила ребенка и завернула в подол юбки. Он замолчал.

Скорее, скорее домой, скорее накормить, подумала она. — Сколько он тут лежит? Но… погодите-ка… а где же мать?

Огляделась — никого.

— Ау! — крикнула она. Никто не откликнулся. Ребенок снова забеспокоился. Голодный! — подумала она и полезла вверх.

С огромным трудом, цепляясь за стволы, скользя, вылезла она из оврага с драгоценной ношей…

Вскоре она пришла домой. Было совсем темно. Николай смотрел телевизор, хлебая наваристый борщ с чесночными пампушками и салом.


— Коля, я нашла ребенка в лесном овраге…, — сказала она испуганно.

Николай не торопясь проглотил борщ, положил ложку и встал посмотреть на ребенка.

— Ну что ж, Бог послал нам девочку, — сказал он спокойно. — Если все сложится, то оставим себе.

Всё сложилось.

На следующий день Татьяна пришла в милицию сообщить о случившемся. Там ее выслушали, для порядка поискали мать ребенка, опросили местных. Странно — ребенок словно взялся из ниоткуда.

Девочку оставили у Татьяны и Николая, разрешили не нести в дом Ребенка. Вскоре они оформили удочерение.

Жизнь у них мгновенно поменялась. Исчезло спокойствие, исчез и порядок. Но приемные родители были счастливы, что на них так неожиданно свалилось счастье родительства.

Татьяна расцвела. Она стала увереннее. Теперь у нее был свой собственный ребенок. Она могла болтать с товарками на улице и обсуждать детские дела.

А главное, она всей душой полюбила девочку.

Николай был спокоен и рассудителен, как всегда, но и ему нравилось быть отцом.

Девочка была светленькая, ласковая, совершенно не похожая на них обоих. Тонкие черты лица, хрупкое сложение.

Она отличалась и от крепких, пузатых деревенских малышей.

— Ты мой заморышек, — ласково говорила ей Татьяна, которая в дочке души не чаяла.

Назвали малышку Яночкой. Имя не деревенское, редкое, но и судьба у девочки была не как у всех.

Отличалась малышка и интересами. Очень рано попросила, чтобы ее научили читать. Самое большое удовольствие для нее было часами сидеть с книжкой на подоконнике.

— Куда столько сидеть, сейчас хворостину возьму! Глаза испортишь — пыталась образумить её приемная мать. — А ну иди побегай с детишками!

Та послушно откладывала книжку и шла во двор. Но не бегать с чумазой ребятней, а в библиотеку.

В центре деревни была маленькая библиотека, сколоченная из досок. Под ней любили спать большие грязно-розовые свиньи.

С библиотекаршей Яночка была давно знакома. И сидела часами в читальном зале. Впрочем, мать скоро узнала об этом.

В деревне все всё скоро узнают.

Сначала возмутилась, а потом махнула рукой.

Пусть лучше книжки читает, решила она. Невеликий грех. А если зрение испортит — купим очки.

Во всем остальном девочка была послушной. Надо кур покормить — покормит. Траву подергает, рассаду посадит, что нужно — польёт. Делала она это без особой охоты, безрадостно.

Когда она была в огороде, то выглядела как принцесса, которая случайно попала в деревню. Так казалось Татьяне.

Тоненькая, беленькая, нежненькая. С прямой спинкой.


И в кого она такая — думала приемная мать, а потом спохватывалась. Ах, да. И кто же ее родители, интересно? Как можно было бросить девочку в овраге, на съедение комарам?

Или кому похуже?

Она содрогалась от мысли, что могло бы произойти, если бы она не пришла на звук.

Со временем она рассказала девочке, что ее нашли в лесу… Яна не задавала лишних вопросов. Выслушала — и словно забыла об этом.

К семи годам девочка прочитала почти все книги, которые были в деревенской библиотеке. Пришлось искать по соседям. И те она быстро перечитала.

Читала все подряд — детское, взрослое. веселое, скучное… Родители только диву давались.

Она могла сидеть часами, полностью уйдя в книжку. Как зачарованная.

Снегурочка ты наша, думала Татьяна.

Яна любила писать рассказы и сказки. Исписывала ими стопки клетчатых тетрадей.

— Я писатель, — говорила она. Родители с ней не спорили.Более того, Николай, поглядев на это, стал каждую неделю ездить в город. Записался там в библиотеку и привозил всё, что мог найти. И в магазине покупал при случае.

Когда-то он услышал, что надо предоставлять ребенку всё, что он хочет, чем интересуется. Если этот интерес безвредный. Он и предоставлял как умел.

Хорошо, что она не хочет дорогую машину — усмехался он, поглядывая на читающую девочку.

Была у Яны особая примета — родинка на шее сзади, под волосами, в виде сердечка.

Боженька поцеловал — думал Николай растроганно. Так оно, видимо, и было…

Прошли годы.

Яночка выросла. Родителям было очевидно, что в деревне ей не стоит жить. Ни доярки, ни скотницы из нее не выйдет. Да и женихов подходящих нет.

Надо в город! — решили родители. — Учиться!

И она поехала. Выбрала быстро, не думая — Литературный институт.

Она ведь всю жизнь мечтала писать книги для детей.

Поступила легко. Не зря она все детство читала и писала.

И потом тоже — учеба шла без сучка и задоринки. Родители радовались ее успехам.

На втором курсе она уже стала подрабатывать — сочиняла стихи и рассказы для детских сборников. Однажды ее книжку детских сказок издали и она хорошо продавалась.

Родители гордились!

Она точно поступила туда, куда ей было нужно. По велению души и способностям. Да и городская жизнь ей подошла — она ходила в музеи, театры, подолгу сидела и работала в огромной городской библиотеке.

Никогда она была она так счастлива.

С преподавателями ей тоже повезло.

Куратором курса была Амалия Петровна — хрупкая светловолосая женщина лет сорока. У нее были грустные голубые глаза и изысканные манеры.

С первых же дней она стала выделять Яну из всех. Они начали общаться.

Однажды Амалия Петровна пригласила Яну домой. Она жила одна, в просторной старинной квартире, все три комнаты которой были битком набиты книгами. До самого высоченного потолка…

— Почему вы… живете одна? — с трудом осмелилась спросить Яна в разговоре. Вопрос дался ей нелегко. Он был нескромный.

Но слишком уж сильно разбирало ее любопытство.

— Просто не хочу никого рядом. Люблю быть одна. А ты приходи, — улыбнулась Амалия Петровна. — Мне с тобой хорошо.

Я Яна приходила к ней регулярно. Они читали и обсуждали книги, спорили и пили чай и снова читали книги… даже готовили иногда.

Окружающие говорили об их легком внешнем сходстве.

— Вы как сестры, — пошутил однажды ректор.

На выпускной Яна пришла в красивом платье и с высокой прической.

Амалия Петровна тоже сделала высокую прическу, которая обнажала ее изящную шею…

Когда обе стояли и беседовали, к ним подошел ректор с бокалом игристого.

А, сестрички, — сказал он несколько развязно. — У вас даже родинки на шее одинаковые! Сердечком! Чудеса! — и прошел дальше.

Яна и Амалия Петровна ошарашенно посмотрели друг на друга.

Амалия Петровна посмотрела на шею Яны и изменилась в лице.

— Нам надо поговорить наедине, — сказала она, помолчав. — Давай выйдем на воздух…

Обе женщины вышли в скверик перед зданием Университета и уселись на лавочке.

— Расскажи мне всё, что ты знаешь о своих родителях, — попросила Яну сказала Амалия Петровна.

Яна все рассказала.

Ее нашли в лесу. Выросла в деревне. Мать называла ее Снегурочкой.

Амалия Петровна заплакала и рассказала ей историю, которая случилась лет 20 назад.

Она росла у очень деспотичных родителей, которые контролировали каждый ее шаг.

Отец был деканом Литературного. Естественно, дочка училась в Литературном.

Был у них на курсе единственный юноша из далекого городка на Севере страны — Борис. Прекрасный, тонко чувствующий и очень талантливый.

Молодые люди полюбили друг друга.

Это было очень сильное чувство. Они скрывали его от окружающих, но наступила беременность…

Борис хотел жениться на Амалии, но её отец пришел в такую ярость, что по его жалобе Бориса мгновенно выгнали из учебного заведения и он сразу же попал в армию.

Там он через год погиб от несчастного случая. Ей пришло письмо от его сослуживца.

Отец же, опасаясь позора, уехал с беременной дочерью в глухую деревню, снял дом и жил несколько месяцев. А когда она родила, он сразу после родов унес ребенка. Вернулся через час, мрачный и молчаливый. И почему-то без куртки.

Сказал только, что определил ребенка куда следует. На ее робкие расспросы он молчал.

Она была в таком шоке от случившегося, родители имели такое влияние на ее жизнь, что искать ребенка она начала через несколько лет, после смерти родителей.

Они ушли буквально в один месяц. Сердечный приступ у одного и у другого.

Но ее поиски были безуспешны. Ни в один Дом ребенка в эти дни не поступал ребенок из этой местности.

Она потеряла надежду.

И с тех пор жила одна. Отношения с мужчинами были ей неприятны. В сердце по-прежнему жил Борис

Амалия Петровна — или лучше называть ее мама — обнимала ошарашенную Яну… Они молчали.

— Скажи пожалуйста, можно ли поговорить с твоими родителями? — спросила Амалия Петровна дрожащим голосом.

На следующий день обе на маленьком автомобильчике Амалии отправились к родителям Яны.

Татьяна сначала встретила гостью немного враждебно, но при виде двух одинаковых родинок (раскрылось всё из-за родинки) расплакалась и рассказала, где и как нашла ребёнка.

Все сходилось. Амалию отец привез в деревушку неподалеку, до оврага было около получаса ходьбы. Куртку отца Амалия узнала тоже. Татьяна и Николай сохранили эту вещь на всякий случай.

Так у Яны появилось две матери.

Но самое удивительное случилось через два месяца.

К Амалии вернулся Борис.

Всё это время он служил в дальнем гарнизоне на Севере страны. Он так и не женился — продолжал любить Амалию.

Ее родители написали ему, что ребенок родился мертвым, а она вышла замуж за другого и ничего не хочет о нем слышать.

Он поверил. Поэтому не стремился никуда уезжать. Думал так и прожить жизнь на Севере. В одиночестве.

Но что-то заставило его вернуться в город, где он учился.

Он на негнущихся ногах пришел к институту, в котором он нашел любовь…оттуда как раз выходили две женщины, так похожие на сестер. С абсолютно одинаковыми родинками на шее.

Остальное рассказывать нечего.

Кроме одного: через два года у Амалии родилась еще одна светловолосая девочка. На этот раз — без родинки.

Она часто проводила время в деревне, с бабушкой Татьяной и дедом Николаем.

P.S. Делитесь своим мнением в комментариях.

Наш Телеграм – https://teleg.one/alibabainfo


Источник